Романтический календарь

1493 — Новая булла папы Сикста Четвёртого, уточняющая раздел мира между Испанией и Португалией. В ней была предпринята попытка уточнить земли, отходящие к Кастилии. К ним папа отнёс “все острова и материки... открытые и те, которые будут открыты к западу и югу от линии, проведенной... от арктического полюса... до антарктического полюса... [Эта] линия должна отстоять на расстоянии 100 лиг к западу и к югу от любого из островов, обычно называемых Азорскими и Зеленого Мыса”.

1521 — После бойни на острове Себу (см. 1 мая) у острова Бохоль испанцами был уничтожен «Консепсион» - самый потрёпанный корабль флотилии Магеллана, погибшего 27 апреля. Корабельное имущество и команда перешли на корабли «Тринидад» и «Виктория».

1626 — Этот остров в устье Великой северной реки открыл в 1524 году состоявший на французской службе итальянец Верраццано, в 1609 году его посетил англичанин Гудзон, исследовавший реку, которая потом была названа в его честь. В 1625 году голландцы основали на острове поселение Новый Амстердам, а еще через год губернатор Питер Минюит решил приобрести всю территорию острова. В этот день населявшие его индейцы согласились на сделку, получив в обмен разные безделушки вроде медных пуговиц. Губернатор потратил на их покупку 60 гульденов, что эквивалентно 24 долларам. Имя прежних хозяев, принадлежавших к племени ирокезов, было увековечено в названии острова - Манхэттен. Новый Амстердам стал столицей колонии Новые Нидерланды. Через несколько десятилетий захватившие город англичане переименовали его в Нью-Йорк.

1669 — Флот пирата Моргана, запертый в мелкой лагуне венесуэльского порта Маракайбо тремя мощными испанскими галеонами, пошел на штурм

три их крупных корабля держались позади. Да и барки тоже особенно не торопились. Вперед вырвалось лишь одно судно. Дозорный, сидевший высоко на мачте в «вороньем гнезде», крикнул, что, «пират» идет под флагом адмирала Моргана. Испанские канониры застыли подле орудий, держа наготове горящие фитили. Дон Алонсо медлил с приказом открыть огонь, хотя головное судно было уже в пределах досягаемости. – По рыцарским правилам надо позволить ему подойти ближе, чтобы он смог ответить на мои выстрелы... «Адмиральский» корабль флибустьеров гордо мчался вперед, оторвавшись от остальной эскадры. Он шел левыми галсами под углом к линии испанцев и явно уже был на расстоянии выстрела, но ни одной вспышки не вырвалось из жерл торчавших из портов орудий; на палубе «пирата» можно было ясно различить канониров, неподвижно застывших возле пушек. Как обычно, кроме них, никого наверху не было: остальные спрятались в трюме или лежали ничком, прижавшись к фальшборту, чтобы выскочить в последний момент перед абордажем. Барка выровняла курс, и ее кливер скрыл происходившее на палубе. Расстояние все сокращалось. Теперь «Магдалена» одним бортовым залпом могла отправить ко дну флибустьерского «адмирала», но тот с безумной отвагой продолжал идти прямо на испанский фрегат. Дон Алонсо не давал приказа открыть огонь. Теперь смысл моргановского маневра не оставлял для него сомнений: «Осмелитесь ли вы сойтись со мной на абордаж?» Испанский адмирал приказал стрелять по остальным судам, успевшим сильно поотстать, но не по пиратскому «адмиралу», бросившему вызов на дуэль. Кастилии было негоже ронять свою честь перед разбойником. Все случившееся затем произошло молниеносно. Головное судно флибустьеров помчалось прямо на фрегат дона Алонсо. Испанцы приготовились к абордажу, по нападавшим открыли огонь из мушкетов и пистолетов. «Флибустьер» вплотную подошел к «Магдалене» и стукнулся о ее борт. Испанские матросы вонзили в него «кошки» и абордажные крючья. Борт «испанца» был много выше, и солдаты, спрыгнув на палубу дерзкого пирата, тут же застрелили и закололи несколько нападавших; остальные бросились в море и лихорадочно поплыли прочь. Испанцы в недоумении забегали, наталкиваясь на соломенные манекены и деревянные орудия. Их недоумение длилось ровно четыре секунды. На пятой палуба пиратского судна разверзлась у них под ногами, ослепительная вспышка затмила взор, и на «Магдалену» обрушилось исполинское пламя. при виде того, как пламя пожирает его фрегат, бесстрашному дону Алонсо не оставалось ничего иного, как прыгнуть в шлюпку, доставившую его на берег. Теми же обстоятельствами объясняется паника, поднявшаяся на двух остальных фрегатах. Матросы «Маркесы», опаляемые жаром горевшей рядом «Магдалены», спешно обрубили якорные канаты и выбросили свой корабль на берег. Экипаж «Сан-Луиса» вяло отстреливался от флибустьерских судов, мчавшихся на него на всех парусах: испанцы приняли их за брандеры. Фрегат был захвачен. Флибустьеры выловили и взяли в плен множество испанских солдат и офицеров – точная цифра осталась неизвестной. Стоя на платформе форта, дон Алонсо со слезами отчаяния смотрел на разгром своей эскадры. Два мощных корабля его католического величества потеряны, а третий бесславно попал в руки пиратов.

  испанских кораблей в надежде выбраться из ловушки (см. 2 мая 1669 года).

1789 — Капитан Блай на баркасе с 18 спутниками, высаженный в открытом море мятежниками с "Баунти" (см. 28 апреля), по пути к Торресову проливу открыл острова Янгасу, Моте и далее в течение трёх дней Нгау, Наираи, Вити-ЛевуЮ Коро, Ясаву в группе островов Фиджи.

1806 — После пятидесяти шести дней плавания от Зондского пролива и семидесяти девяти дней от Макао (Аомыня), возвращающийся из кругосветного плавания русский шлюп «Надежда» капитана Крузенштерна стал на якорь в бухте Святой Елены. «Кроме острова Святой Елены, — сообщает Крузенштерн,— неизвестно мне ни одно лучшее место для получения свежих по требностей по долговременном плавании. Рейд совершенно безопасен и удобнее, нежели в заливе Симона и Столовом у мыса Доброй Надежды. Вход, если с осторожностью держаться к берегу, весьма легок, а при отходе нужно только поднять якорь и поставить паруса, чтобы выйти в море. Здесь довольно всякого рода жизненных потребностей, а особливо наилучшего овоща. В два или три дня можно запастись всем достаточно».

1827 — Родился Джон Хэннинг Спик - исследователь Африки. Офицер английских колониальных войск, он был азартным охотником, но казино, алкоголя, табака избегал. Отец его составлял зоологическую коллецию и, быть может, это послужило причиной того, что в Джоне рано пробудилась страсть к путешествиям в неизведанные страны. В 1854 году судьба привела его в Африку. Через 4 года Спик и его товарищ Бертон открыли Европе озеро Танганьика, через 6 месяцев Спик уже самостоятельно первым из европейцев добрался до величайшего водоёма Чёрного континента озера Ньяза. Спик дал ему имя Виктория. Однако главное открытие, совершённое Спиком было впереди...

1828 — Тимбукту - столицу судана, легендарный город, называемый в Европе "королевой пустыни" покинул французский путешественник Огюст Кайе, первым из европейцев побывавший там. Кайе присоединился к каравану, идущему в Тафилалет

1853 — Эскадра из десяти американских кораблей под командой Мэттью Перри, идущая к Японии, вошла в гавань Шанхая. Цель Перри была во что бы-то ни стало заставить японские власти заключить Соединенными Штатами торговый договор. В Шанхае американцы отдыхали 13 дней.

1901 — (17 мая н. ст.) Газета "Новое время" сообщила: "Французские газеты заразились оригинальностью рекламы от своих американских коллег. Газета "Маtin" посылает своего корреспондента в путешествие вокруг света по следующему пути: Сибирь, Япония. Сан-Франциско, Нью-Йорк, Париж, а сотрудник "Journal" отправится в обратную сторону. Цель их доказать на примере, во сколько времени можно сделать это интересное путешествие. Очевидно жюль-верновские герои еще не перевелись".

1916 — Шестеро полярников во главе с Шеклтоном, начальником неудавшейся британской экспедиции к Южному полюсу, в шлюпке в 250 морских милях от Южной Георгии (см. 16 апреля 1916 года). Подробнее

Вельбот – устойчивое морское судно с превосходными мореходными качествами. Двухпарусное суденышко Шеклтона взбирается по откосам водных громадин, от вида которых человека, далекого от моря, берет жуть; когда оно оказывается на гребне волны, его днище наполовину обнажается, и кажется, что вельбот вот-вот опрокинется. Но нет, корма оседает, вельбот садится на волну и скользит вниз, словно по ледяной горке. И вновь взбирается вверх. Вельбот с легкостью минует рифы – либо увлекаемый водоворотами, либо проходя над ними на гребне волны. Через некоторое время люди, сидящие в вельботе, не то чтобы успокаиваются, а просто начинают понимать, что у них есть возможность выдержать любые невзгоды. Но на вельботе нет палубы. Водяные брызги – а то и весь гребень волны – обрушиваются внутрь, и через час все промокают насквозь. Кроме того, в течение всего путешествия, и днем и ночью, надо вычерпывать воду. Провизия подмокла – вымокшие люди едят пропитанную водой пищу. Есть и пить на этих качелях не так уж приятно, а отправление естественных нужд ставит моряков просто в опасное положение – друзьям приходится держать вас крепче крепкого, чтобы вы не выпали за борт. На звания никто внимания не обращает. „Давайте, капитан. Я держу вас“. Тогда авторитеты и уважение не страдали во время путешествий. День сменяется ночью, которая больше похожа на ревущий черный хаос. Люди по очереди вычерпывают воду и спят. Человек обладает удивительной приспособляемостью. После трех-четырех бессонных ночей, проведенных в тревоге, разбитые от усталости люди иногда бросают вычерпывать воду, ложатся на дно и в насквозь мокрых одеждах, прижимаясь друг к другу, чтобы сохранить малейшую частицу тепла, забываются в крепчайшем сне. От ярости стихий они словно тупеют – мысль становится тяжелой и неповоротливой; лишь брезжит сознание, что ты еще жив, а шлюпка идет в нужном направлении. Думаю, что каждый моряк возносит тайные молитвы, которые уносит яростный ветер. Шеклтон спит меньше других, вернее, почти совсем не спит. В его повествовании об этом плавании („Юг, история последней экспедиции Шеклтона“) мало подробностей о том, как ему удалось сохранить правильное направление. В редкие минуты просветления он сумел провести астрономические наблюдения и рассчитать свое местонахождение. Вельбот прошел по прямой от острова Мордвинова (остров Элефант) до западной оконечности Южной Георгии. И наконец продрогшие моряки увидели на горизонте заснеженную вершину. Команда находилась в 280 км от китобойной базы (если плыть вдоль побережья), однако, судя по состоянию шлюпки, преодолеть это расстояние было невозможно. Винсент и Макниш были на грани жизни и смерти, поэтому Шеклтон, Уорсли и Крин решили идти за спасением через горы — к китобойной базе Стромнесс.