1688 — события (0-25 из 32)
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
». Из судового журнала французского пирата Франсуа Массерти (см. 4 января).«Вечером мы высадились на берегу, нас было 35 человек; мы шли всю ночь, прежде чем достигли вышеупомянутого города, в котором расположились 700 солдат губернатора провинции. Мы пришли к городу за час до рассвета, очень уставшие, так как пришлось пройти 7 длинных лье. Подойдя к подножию холма, на котором стоял город, мы остановились отдохнуть на четверть часа, и каждый подготовил свое оружие. Затем без промедления, стремясь скорее покончить с этим делом, мы бесшумно взобрались на холм. Здесь были видны горящие огни лагеря солдат. Мы сделали так, чтобы они заметили нас и это заставило бы их уйти из лагеря. Наш отряд оставался здесь до полудня. В полдень, поев немного, шесть человек отправились в разведку на берег небольшой реки»....«Так как матросы были опечалены, а с ними и другие члены нашего отряда, тем, что ничего не удалось достать из еды, то они с грустным видом сидели на берегу реки и смотрели на тех, кто решил искупаться. И тут они услышали топот копыт лошадей. Они мгновенно вскочили, схватили свое оружие и в ожидании стали смотреть на дорогу, которая как раз проходила вдоль берега реки. На дороге показался Отец Иезуит, который тут же был взят в плен. Переполненные радостью, со смехом и песнями наши товарищи возвращались к городу, где мы их поджидали. Утомленные не столько длительным переходом, сколько отсутствием еды, мы были удивлены их радостным пением, слышным издалека. Мы спросили у нашего часового, что там происходит. Он ответил с радостным криком, что, похоже, наши люди ведут Отца Иезуита, и в этот момент они сами прокричали нам об этом. Все сразу поднялись. И даже те, кто до этого не могли и рукой пошевельнуть, теперь прыгали от радости чуть ли не четверть часа и благодарили Бога за его милость, как будто они взяли в плен самого короля Испании. Через некоторое время все успокоились и отошли от бедного пленника, который в страхе гадал, что с ним сделают — то ли съедят, то ли еще что-нибудь ужасное».... «Как только все остыли, мы сказали Отцу Иезуиту, что он должен заставить своих дать нам провизию. Он ответил, принимая нас за бедных дикарей, что нам надо только сказать ему, что нам нужно. Он заверил нас, что даст за себя 400 мешков с пшеничной мукой и испанским зерном (маисом), 400 засоленных туш буйволов и сало, табак и 50 000 экю. Он все это нам клятвенно обещал, но я видел по его словам, что у него есть свой расчет, так как он хотел сам идти за своим выкупом; я сказал ему: „Отец мой, я думаю, вы ждете, что вас отпустят, с тем чтобы вы принесли нам выкуп?“ Он ответил утвердительно и сказал, что только он сам сможет достать все и что нам ничего не остается, как довериться ему. Отец Иезуит стал клясться всеми святыми, что вернется. Пришлось ему сухо объяснить, что если он принимает нас за дикарей, то сильно ошибается, и что ему надо только молиться, чтобы принесли выкуп, иначе ему отрубят голову; такие слова сильно удивили и испугали святого отца. Остаток дня и ночь мы провели без еды, если не считать нескольких зерен испанского зерна, найденных в лагере солдат».
Метки:
К концу первого дня флибустьеры вышли на прогалину и увидели возделанную плантацию. Господский дом был пуст. В большой зале на видном месте лежала записка: «Польщены, что вы посетили наши края. Сожалеем лишь, что при вас не так много добычи». Сквозь иронический стиль явственно сквозила угроза. Флибустьеры теперь не сомневались, что на них совершат нападение. Хорошо еще, что в имении нашлось несколько лошадей; на них навьючили мешки. Действительно, вскоре они наткнулись на первые засады – сваленные поперек тропы стволы. Из за барьера горстка испанцев стреляла из мушкетов. Стрелки не были ни очень умелыми, ни слишком храбрыми. Препятствие ненадолго задержало продвижение колонны. Когда флибустьеры вышли в саванну, испанцы подожгли высохшую траву и плантации кукурузы. Черный дым не давал дышать. Лошади в страхе пятились назад. С трудом удалось прорваться через выжженное пространство. Дальше вновь тянулся лес, где пиратов поджидала неведомая опасность. Вначале были просто звуки. Флибустьеры были не новички, они знали, что скрытное продвижение по территории противника – первый и главный залог успеха. Но тут справа и слева явственно слышались посторонние шумы: треск сухих ветвей, голоса, ржание. Посланные дозоры успевали заметить сквозь деревья всадников, уносившихся прочь. Да, испанцы двигались параллельно колонне и при первой же опасности убегали, чтобы вернуться. Ночью вокруг бивака раздавались те же звуки. Часовые до рези в глазах вглядывались во тьму. Ничего. Наутро та же картина. Тропа, стиснутая каменистыми склонами, становилась все уже. Отряжать на фланги дозоры становилось почти невозможным делом. Приходилось все время держаться настороже, а это изматывало нервы. В голове колонны шли самые отчаянные головорезы. На третий день они донесли, что тревожащих звуков больше не слышно. Разбойники вздохнули с облегчением. Но ненадолго. Слева и справа вдруг затрубили трубы. Что это – сигнал к атаке? Звуки неслись, казалось, издали, но повторялись через равные промежутки времени. Невидимые трубачи не отставали от колонны. Те, кто остался в живых после похода в Южное море, надолго запомнили эти пронзительные звуки труб. Вокруг что то затевалось, но что именно? Труба звенела то спереди, то сбоку, то сзади. Флибустьеры каждый раз брали оружие наизготовку. Останавливались. Ничего... А четверть часа спустя – призывный звон трубы уже в другой стороне. Они покинули побережье пять дней назад и двигались в полнейшем неведении относительно намерений противника. Наконец на шестой день удалось поймать одного испанца – без трубы, который замешкался в лесу. Допрошенный с пристрастием, он сказал, что колонну флибустьеров «сопровождает» отряд испанских солдат в количестве трехсот человек. Когда последует атака и где, он не знал. Его покарали за неведение пулей в голову. Горная гряда тем временем поднималась все выше и выше. Днем нещадно пекло солнце, ночью люди дрожали от холода. По утрам густой туман на два часа заволакивал все вокруг. Флибустьеров по прежнему вели пленники, захваченные в Чолутеке. Наконец 8 января они сказали, что вот вот должна показаться Сеговия. Этого города в нынешнем Гондурасе не существует. Муравьи и другие тропические насекомые давно разделались с остатками деревянных строений. А тогда эти дома предстали перед флибустьерами во всей красе. Город лежал в долине, окруженной пологими склонами, заросшими хвойным лесом. Разбойники двигались вниз с превеликой осторожностью; нервы были напряжены до крайности психологической «подготовкой», трубными звуками и шумами. Кроме того, это место на дне долины прекрасно подходило для засады. Кто то даже подал мысль обойти Сеговию, но слишком уж велик был голод. Груженные золотом и драгоценностями люди были голоднее последнего нищего. Никакого сопротивления. Ни одной живой души в городе. Ни куска хлеба в брошенных домах, пустых складах, вымерших улицах. Ничего. Через полдня после того, как покинули Сеговию, вновь зазвенели трубы – сзади, спереди, сбоку. Наутро положение ухудшилось: трубы звучали все призывнее и громче. Перед заходом солнца, разбивая лагерь для ночевки, флибустьеры заметили на противоположном склоне узкой долины лошадей, которых они приняли поначалу издали за пасшихся коров. В этих диких горах и в ту эпоху не могло быть иных лошадей, кроме кавалерийских. Теперь преследователи уже не скрывались, испанцы безусловно собирались атаковать. Впереди дорога втягивалась в узкую щель между отвесными горами – настоящую мышеловку. Что делать? Равно де Люсан приписывает себе авторство смелого и хитроумного плана, рассчитанного на то, чтобы опередить испанцев. Возможно, первоначальная идея принадлежала и не ему, но ясно, что он принимал в выработке плана самое деятельное участие. Суть его заключалась в следующем: построить укрепление, где оставить под охраной восьмидесяти защитников лошадей и всю поклажу, а остальным неожиданно обрушиться на испанцев с тыла. Правда, вначале надо было определить, где находится враг. Разведчики, поднявшись выше в горы, разглядели диспозицию испанцев. «Мы помолились вполголоса, дабы враг не услышал нас, поскольку его отделяла лишь узкая долина. Нас было двести человек, и мы выступили в час ночи при свете луны». Предстояло вскарабкаться по крутому склону, чтобы обойти испанцев. Пробираясь по гребню, флибустьеры слышали, как испанцы молились, испрашивая у Бога победу. Подобные сцены можно было слышать во все века, но сейчас близость противников придавала ей особую пикантность. Испанцы, чувствуя себя в безопасности, молились громко, во весь голос и даже распевали гимны, стреляя из мушкета в воздух после каждого «аминь». Пираты были рады, что благочестивые испанцы производили столько шума: тот заглушал их продвижение. Они медленно ползли на животе, обдирая одежду о камни. Рассвет застал их в опасной зоне, но, к счастью, густой туман окутывал вершины гор. Они ударили, как только туман рассеялся... Через шестнадцать дней после сожжения судов на берегу бухты Мапала пираты благополучно добрались до реки Сеговия, нынче называемой Коко, – она служит границей между Никарагуа и Гондурасом. Кажется, они как и обещали, освободили пленных. Верховья Сеговии оказались столь бурными и порожистыми, что пираты предпочли спускаться на «летучках» – плотах из нескольких сбитых стволов легкого дерева типа бальсы. Недалеко от устья река успокаивалась. Бросив неудобные «летучки», флибустьеры сделали остановку, чтобы построить настоящие лодки. Невдалеке появилось английское купеческое суденышко. На нем могли разместиться от силы четыре десятка человек. Первыми его заметили французы, и они же бросились как безумные на палубу. Остальные должны были ждать другой оказии. Английский капитан вначале заявил, что его пункт назначения – Порт Ройял на Ямайке, однако, когда ему показали мешок с золотыми монетами, он был готов плыть куда угодно, хоть к черту на рога. Он сделал несколько рейсов и перевез в конечном счете всех. (Ж. Блон "Флибустьерское море")
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Из судового журнала французского пирата Франсуа Массерти (см. 4 января).Отец Иезуит, видя, что ответа все нет, начал опасаться за свою жизнь. И так как он располагал даже большей свободой, чем мы сами, то однажды мы обнаружили наши лодки в плачевном состоянии: одна имела вид изъеденной червями, была перевернута кверху днищем, в котором зияла дыра величиной с большую монету, другая лежала на боку, а третья затонула вблизи берега. В это время Отец Иезуит, имея разрешение прогуливаться по всему острову в сопровождении стража с саблей, воспользовался общей суматохой вокруг лодок. Он незаметно оказался на другой стороне острова и, сделав вид, что у него развязался шнурок, внезапно одним движением стянул с себя рясу и скинул башмаки, после чего изо всех сил бросился к морю. Страж быстро спохватился и прибежал на мыс с криками: „Отец Иезуит убегает!“ Нас это сильно удивило. Мы бросились затыкать дыру в лодке и толкать ее к морю. Не теряя времени, некоторые из нас легли на землю и из этого положения начали стрелять по беглецу; после трех или четырех нажатий на курок им удалось ранить его. С другой стороны к Отцу уже подплывала лодка. Она успела вовремя подплыть, так как беглец уже начал тонуть. Его погрузили в лодку совсем голого, как он был, без единой нижней одежды, и привезли в лагерь. Ему сразу дали рубашку, затем повалили на землю и несколько раз ударили, чтобы выместить на нем свое негодование. Я спросил у него, как пришло ему в голову бежать, когда ему жилось даже лучше, чем нам. Он ответил мне, что сегодня как раз тот день, когда Господь принял мучения ради него, и поэтому он тоже захотел рискнуть своей жизнью. Я же ответил ему, что он должен страдать, доказывая этим свою любовь к Богу. Итак, его заперли в его временном жилище, запретив выходить, и поставили у двери часового, а также предупредили, что если он опять вздумает сбежать, ему отрубят голову.
Метки:
Из судового журнала французского пирата Франсуа Массерти (см. 4 января).Этот ответ нас сильно задел. Он поверг нас в отчаяние, так как мы были обязаны сдержать слово, которое дали против веления сердца; но мы удовлетворились казнью лишь двух пленников, а остальных отправили домой с письмом к губернатору, в котором писали ему, что это вовсе не мы виноваты в смерти его людей, а он, не захотевший в обмен на безделицу спасти их жизни, и раз он принял такое жестокое решение, то отныне он может быть уверен, что всех испанцев, которые нам попадутся, мы будем беспощадно убивать, а также он может быть уверен, что мы сделаем все возможное, чтобы захватить кого-нибудь из губернаторов, и тот заплатит за все мучения казненных. И еще, добавляли мы в письме, хотя губернаторы окружены охраной, но будь это хоть вся армия Испании, все равно они не могут быть уверены, что не попадутся к нам в руки.
Метки:
Из судового журнала французского пирата Франсуа Массерти (см. 4 января).С первыми лучами солнца мы сели в лодки вместе с Отцом Иезуитом, чтобы выйти из лагуны в открытое море. Когда мы оказались в коварном проливе, то сразу почувствовали, что море здесь неспокойно и мы можем погибнуть. Полагаясь на Бога и Деву, мы вошли в пролив на наших лодках, вмиг наполнившихся водой; волны перекатывались над лодками и удары их были столь сильны, что мы могли погибнуть в любой момент; ко всем прочим несчастьям сломался руль моей лодки. Наконец Бог смилостивился над нами и помог моей лодке проскочить между двумя огромными волнами, 40 человек были спасены и с нами Отец Иезуит, который впервые в жизни попал под такой душ. Все, кто смотрели на нас с палубы корабля, были в отчаянии от невозможности помочь нам, видя, что мы можем погибнуть на их глазах. Какое-то время мы долго не появлялись, скрытые от них волнами. Но Бог, я верю, послал ангелов, чтобы помочь нам выскочить из пролива в море, не потеряв ни одного человека, хотя удары волн бросали нас из одного конца лодки в другой и друг на друга, но не выбросили никого за борт, где смерть была бы неминуема. Бог явил милость, сделав так, что мы не потеряли управление при выходе из пролива, иначе при малейшем отклонении в сторону мы потерпели бы крушение. Наконец мы прибыли на борт корабля в абсолютно плачевном виде, где мы сразу возблагодарили Бога за все его милости. На следующий день мы пустились в обратный путь вдоль берега в надежде раздобыть какой-нибудь еды или вернуться на старое место, где мы солили мясо; может быть удастся еще засолить немного.
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Метки:
Так как мы знали, что находимся в 3 или 4 лье от большого города, столицы Новой Бискайи, то мы сказали проводнику, что если он не пойдет с нами, он будет повешен на дереве. Он ответил, что это его не пугает. Из боязни, что этот упрямый проводник навредит нам, так как мы успели разглядеть несколько испанских кавалеристов в окрестном лесу, мы повесили его с помощью одного негра, выбрав для этого большое дерево у дороги. Мы прошагали 3 лье и к часу ночи вышли к месту, где паслись одинокие коровы, а люди давно все ушли. Остались только стены. Мы немедленно убили несколько коров и унесли их туши в лес. Каждый наконец наелся, так как с того момента, как мы покинули борт корабля, ни у кого не было и кусочка во рту, да и на корабле мы, прямо сказать, не объедались. Здесь мы заночевали... (Сегодня), съев еще по куску мяса, так как больше у нас ничего не было, мы пошли обратно к берегу моря. Перед отходом мы подожгли остатки построек вблизи нашей последней стоянки и уже к двум часам пополудни вышли на берег моря, принеся немного мяса для других наших товарищей, которые сторожили корабль и тоже не имели вдоволь еды». Из судового журнала французского пирата Франсуа Массерти (см. 4 января).